Приют одинокого слона, или Чешские каникулы - Страница 33

- Ничего, - самоуверенно мотнула головой Лида и ринулась к двери. - Похоже, маленькая прачечная. Это что? Кажется, машина стиральная. Или гладильная? Ванна...

И тут раздался ее дикий визг. Лида выскочила из чулана с вытаращенными глазами.

- Там, там!.. - верещала она, тыча пальцем на дверь.

- Что случилось? - в кухню влетели Миша и Вадим, за ними маячил Макс с бокалом в руке.

- Там кто-то есть, - твердила Лида, забившись в самый дальний от чулана угол. - В ванне. Возится.

Генка издал какой-то странный звук и отвернулся к стене. Все с недоумением повернулись к нему.

Он смеялся! Хохотал, вытирая слезы!

- Послушай, что за шутки? - рявкнул Миша.

- «Возится»! - стонал Генка. - Ну надо же!

- Слушай, ты! Я тебе сейчас хрюкальник начищу! - рассвирепел Макс.

- Да хватит вам! Еще подеритесь. А ты прекрати блажить! - прикрикнула на Лиду Оксана и пошла к чулану.

- Не ходи! - запоздало пискнула Лида.

- Иди сюда!

- Нет!

- Иди, говорю, - Оксана вышла обратно. - Все идите.

В ванне плавала и плескалась огромная рыбина.

- Карп, - улыбнулся Генка, весьма довольный произведенным эффектом. - Вот вам и праздничный ужин.

- Ты хочешь сказать, что нам надо будет его готовить? - оторопела Оксана.

- Конечно!

Из кухни в комнатку проникало достаточно света, было видно, как рыба плавает по ванной взад и вперед, высовывает из воды голову, шлепая толстыми губами.

- Но ведь он... живой! - потрясенно прошептала Лида.

- Да, разумеется. Можно, конечно, было купить уже разделанного, но это совсем не то. Вот, я помню, мы жили на Юнгманновой, я вам ее покажу обязательно, и рядом был небольшой такой переулок, и там всегда перед Рождеством продавали живых карпов. Огромные такие баки, желтые, пластиковые, вода текла во все стороны. И карпы - так и кишат.

- Но ведь его же надо будет... убить!

- Круце писек! Конечно. Или ты будешь есть живого? Суперсуши! Надо будет треснуть его по башке колотушкой.

Немая сцена.

- А может, ты сам? - робко предположила Лида.

- Тогда и съем сам.

- Да подавись! - Лора пнула стул так, что он отлетел в другой конец кухни, и ушла в гостиную.

- Ладно, давай колотушку, - вздохнул Макс, поставив бокал на стол.

Рыбина билась на столе, выскальзывала из рук, беспомощно разевая рот и пуча круглые глаза. Оксане показалось, что карп просит пощады. Тяжело вздохнув, Макс стукнул его деревянной колотушкой по голове. Рыба забилась еще сильнее.

Настроение было никакое. Все сидели кислые, скучные, вяло ковырялись в тарелках. Только Генка веселился за всех: наполнял бокалы, изрекал замысловатые тосты, рассказывал анекдоты. Запеченный карп лежал на овальном блюде нетронутый.

Ровно в двенадцать Генка открыл шампанское, раздал всем бенгальские огни, погасил свет. На елочных игрушках заиграли блики свечей.

- Vánoce, vánoce přichazeji, šťastné a veselé, - запел Генка, размахивая бенгальским огнем.

- Кретин! - заорала Лора, вскакивая со стула.

На ней было шелковое бирюзовое платье длиной все по тот же пейджер. На колготках выше колена расползлась дыра, прожженная искрой.

- Ах, прости, дорогая, - ухмыльнулся Генка. - Сними ты их вообще к лешему. Тебе не привыкать.

- Что?! - задохнулся Макс. - Чего ты несешь?

- А что, она первый раз в жизни колготки порвала? Я об этом. А вы что подумали? Мадам, потанцуем? - повернулся он к Лиде.

Музыкальный центр уже второй час пытал их исключительно чешской музыкой, преимущественно в фольклорном стиле. Это было слишком даже для Вадима. Для остальных - и подавно. Но Лида встала, застенчиво опустив ресницы. Миша нахмурился, однако промолчал.

Лора, нисколько не стесняясь, задрала свой миллиметровый подол, стянула колготки и швырнула в камин. Противно запахло паленой синтетикой.

- Имела я в виду ваше... ваноце, - бросила она через плечо и вышла, хлопнув дверью.

- Послушай, Гена, - подчеркнуто спокойно начал Макс, но было видно, что он еле сдерживается.

- Слушаю, - все той же широкой улыбкой улыбнулся Генка из-за Лидиного плеча, держа руки не на ее талии, а рискованно ниже.

- Зачем, интересно, ты нас сюда пригласил?

- Как зачем? - очень натурально удивился Генка. - На праздники.

- Если я правильно понял, ты хотел с нами помириться.

В это время диск кончился, и в комнате повисла тяжелая тишина, только часы тикали серебристой капелью, да ровно гудело пламя в камине, поедая угольные брикеты. Лида, мучительно покраснев, отстранилась и села в кресло.

- Я стараюсь, - Генкина улыбка медленно слиняла, огоньки в глазах погасли, но Оксана готова была поклясться, что они все равно горят за какой-то светонепроницаемой шторкой. - Честно, ребята. Я не хотел никого обидеть. Вы не представляете, как я рад, что вы приехали. И очень сожалею о... ну, о том, что было раньше. Прошу вас, простите меня. Тогда... у меня был очень тяжелый период. Я, наверно, даже плохо соображал, что делаю.

Оксана посмотрела на Вадима и едва заметно покачала головой. Тот пожал плечами. Этот их обмен мнениями не укрылся от Генки.

- Я понимаю, вы не верите, - вздохнул он и сел на диван. - Я все делаю не так. Говорю не так, делаю не так. Черт! - он ударил себя кулаком по колену и низко, как проштрафившийся школьник, опустил голову. - Пожалуйста, дайте мне еще один шанс.